Запад против России: ничего не меняется со времён Достоевского

Как-то сын меня спросил: «Как отличить классическую литературу от чтива?» И я сказала 12-летнему ребёнку:  «Если читаешь книгу, написанную давно, и кажется, что она написана вчера и про твою жизнь – значит, это классика». Этот наш разговор вспоминается всегда, когда я перечитываю Чехова: что ни рассказ – так про моего (современного) знакомого. Сколько речей в стиле «Письма к учёному соседу» я слышала, сколько «душечек» и «попрыгуний», «толстых и тонких» встречала по жизни!

Но это всё – про людей, характеры, которые не меняются в нас с пещерных времён, судя по цитатам и афоризмам древних философов. Удивительно, что не меняются веками даже народы. Хотя, казалось бы: цивилизация, развитие, науки – ан нет, народ и страны всё те же. Что прекрасно иллюстрирует классика – например Достоевский. Недавно отмечали 201 год со дня рождения нашего классика, много было новостей с перечислением его замечательных произведений. Признаюсь, не перечитывала его с институтских времён, потому что тяжеловаты и мрачноваты его творения для моего характера. Но вот мелькнуло в списке рекомендуемых к прочтению произведений: «Запад против России», сборник публицистических эссе Фёдора Михайловича…

Злободневно. Решила перечитать. И увидела: настоящая классика! Как будто и не прошло почти два столетия, как будто вчера написано! А я-то не знала, что умное ответить друзьям в недавнем споре, в котором меня уверяли, что именно Путин после Горбачева и Ельцина восстановил Запад против нас. Но, оказывается, восстанавливать-то было некого – уже Достоевский знал, что Запад ВСЕГДА считал Россию врагом. И знал, что мы непобедимы. Судите сами, ни убавить, ни прибавить:

«Мы… приучали себя любить французов, и немцев, и всех, как будто те были нашими братьями, и несмотря на то что те никогда не любили нас, да и решили нас не любить никогда… Двести уже лет живет Европа с Россией, насильно заставившей принять себя в европейский союз народов, в цивилизацию; но Европа всегда косилась на нее, предчувствуя недоброе, как на роковую загадку, Бог знает, откуда явившуюся и которую надо, однако же, разрешить во что бы то ни стало».

«Нас замечательно не любит Европа и никогда не любила; никогда не считала она нас за своих, за европейцев, а всегда лишь за досадных пришельцев. Вот потому-то она очень любит утешать себя иногда мыслию, что Россия будто бы «пока бессильна».

«Когда же случалось и России – не нарушить что-нибудь, а лишь чуть-чуть подумать о своем интересе – то тотчас же вся Европа соединялась в одно и двигалась на Россию: нарушаешь!».

«Эта английская комбинация основана на том, чтоб немедленно облагодетельствовать славян Европы, но с тем, однако, чтоб поделать из них, на веки вечные, врагов и ненавистников России».

«О России же самые образованные европейские государства со страстью распространяют теперь совершенные нелепости. В Европе и прежде нас мало знали, даже до того, что всегда надо было удивляться, что столь просвещенные народы так мало интересуются изучить тот народ, который они же так ненавидят и которого постоянно боятся».

«Не понимают они и не знают, что если мы захотим, то нас не победят (…) ни миллионы их золота, ни миллионы их армий, что если мы захотим, то нас нельзя заставить сделать то, чего мы не пожелаем, и что нет такой силы на всей земле».

«В том-то и главная наша сила, что они совсем не понимают России, ничего не понимают в России! Они не знают, что мы непобедимы ничем в мире, что мы можем, пожалуй, проигрывать битвы, но все-таки останемся непобедимыми именно единением нашего духа народного и сознанием народным. Что мы не Франция, которая вся в Париже, что мы не Европа, которая вся зависит от бирж своей буржуазии и от «спокойствия» своих пролетариев, покупаемого уже последними усилиями тамошних правительств и всего лишь на час».

«В русском характере замечается резкое отличие от европейского, резкая особенность, что в нем по преимуществу выступает способность высокосинтетическая, способность всепримиримости, всечеловечности. В русском человеке нет европейской угловатости, непроницаемости, неподатливости. Он со всеми уживается и во все вживается. Он сочувствует всему человеческому вне различия национальности, крови и почвы».

«В самом деле, если Россия, столь бескорыстно и правдиво ополчившаяся теперь на спасение и на возрождение угнетенных племен (речь тогда шла об освобождении Россией западных славян от турецкого владычества, но без купюр подходит и к нынешней ситуации – ред.), впоследствии и усилится ими же, то все же, и в этом даже случае, явит собою самый исключительный пример, которого уж никак не ожидает Европа, мерящая на свой аршин. Усилясь, хотя бы даже чрезмерно, союзом своим с освобожденными ею племенами, она не бросится на Европу с мечом, не захватит и не отнимет у ней ничего, как бы непременно сделала Европа, если б нашла возможность вновь соединиться вся против России, и как делали в Европе все нации, во всю жизнь свою, чуть только получала какая-нибудь из них возможность усилиться на счет своей соседки.

«Они… там пишут о нашем народе: «дик и невежествен»... не чета европейскому... Да наш народ - святой в сравнении с тамошним! Наш народ еще никогда не доходил до такого цинизма, как в Италии, например. В Риме, в Неаполе, мне самому на улицах делали гнуснейшие предложения - юноши, почти дети. Отвратительные, противоестественные пороки - и открыто для всех, и это никого не возмущает. А попробовали бы сделать то же у нас! Весь народ осудил бы, потому что для нашего народа тут смертный грех, а там это - в нравах, простая привычка, - и больше ничего. И эту-то "цивилизацию" хотят теперь прививать народу! Да никогда я с этим не соглашусь! До конца моих дней воевать буду с ними, - не уступлю… Начинается эта пересадка всегда с рабского подражания, с роскоши, с моды, с разных там наук и искусств, а кончается содомским грехом и всеобщим растлением».

«Самый полный переворот в политической жизни России наступит именно тогда, когда Европа убедится, что Россия вовсе ничего не хочет захватывать. Тогда наступит новая эра и для нас, и для всей Европы. Убеждение в бескорыстии России если придет когда-нибудь, то разом обновит и изменит весь лик Европы».

Интересно, что враг русских Чубайс ненавидит в своей жизни двоих - нашего президента и Достоевского: «Я перечитывал Достоевского в последние три месяца. И я испытываю почти физическую ненависть к этому человеку. Он, безусловно, гений, но его представление о русских как о святом народе, его культ страдания и тот ложный выбор, который он предлагает, вызывают у меня желание разорвать его на куски». 

Так что читайте Достоевского – это поможет прекратить множество споров и разногласий между умными людьми и достойно отвечать «нашим либералам».

Кстати, и не только Фёдор Михайлович может помочь в спорах с либералами. Вот, например, ещё дипломат и государственный деятель Сергей Миних (1707-1788), немец, всю сознательную жизнь проживший среди русских, говаривал:

«Россия управляется непосредственно Богом – иначе невозможно понять, как она вообще могла бы существовать».

При всей замечательности этой цитаты, с которой я полностью согласна, имея в виду некоторую иррациональность истории нашего государства, это Миних сказал о казнокрадстве и беспорядке в верхних эшелонах власти Российской империи – с чем я совершенно не согласна. И всегда недоумеваю: почему наши либералы любят говорить о коррупции в России, совершенно отрицая её существование на Западе, вопреки очевидному, вопреки Джулиану Ассанжу, вопреки фактам и документам? Это не с Миниха ли пошла мода?

В русском народе заложены природой и трудной историей стремление к справедливости, верность, порядочность, честность. Запад же лжив и кровожаден по своей природе, по всей своей истории, начиная с крестовых походов, с испанского морского владычества, с истребления индейцев, негров, евреев, арабов. Именно эта лживость не даёт Западу «понять умом Россию», понять и принять искренность, миролюбие и бескорыстие нашего народа, нашего государства. Гитлер подписал пакт о ненападении – и напал. Черчилль с Рузвельтом называли себя союзниками Сталина – и в 1948 году планировали сбросить 133 атомные бомбы на 70 городов СССР по плану «Сизл» (Испепеляющий жар). Обманули с расширением НАТО на восток. Возней вокруг Минских соглашений заставили Путина 8 лет терпеть бомбёжки Донбасса. Видимостью переговоров заставили нас отступить от Киева и поверить в «зерновую сделку»…

Наш президент неоднократно указывал на недоговороспособность Запада. Мол, даже если дадут письменные обещания, не сдержат их. И, однако, договариваться с ними, такими нехорошими, надо, и нам придётся договариваться, если не хотим воевать. Главное – правильно выбрать для переговоров тему, время и расстановку сил. Всё это мы выбираем (устанавливаем) сейчас на Донбассе. Дождёмся ли, чтобы Запад всё понял про нас?

Екатерина Славская

____________________
Нашли ошибку или опечатку в тексте выше? Выделите слово или фразу с ошибкой и нажмите Shift + Enter или сюда.