Однажды на Большой Садовой в Ростове увидел знакомого журналиста, с которым не встречался уже много лет. Хотел было с радостными объятьями броситься к нему, да что-то вовремя остановило. А человек меня и не заметил! Он шёл по улице, улыбался своим мыслям и сам с собой о чём-то разговаривал, яростно при этом жестикулируя. Я подумал: может, по телефону с кем-то посредством хенд-фри-гарнитуры? Так нет. Именно сам с собой. Стало смешно и грустно одновременно. Я прошёл мимо…
В принципе, каждый из нас, наверное, и разговаривает сам с собой, и рассуждает: «А я ему скажу так! А он мне скажет так!..» Но всё это происходит либо лишь в мыслях, либо в одиночестве. Однако у кого-то наступает такой момент, когда это одиночество выходит наружу…
Все люди разные, и это очень хорошо. Среди одинаковых было бы ужасно скучно, и странные тем и странны, что отличаются от основной части, так сказать, населения. Это самое основное население никак не может привыкнуть к отличию от них отдельного человека и, будем называть вещи своими именами, боится. Так боятся непонятного. А странные – и значит непонятные. Остальные никак не могут взять в толк, почему этот человек не такой, как они, как смеет он быть на них не похожим. Начинают доставать. Но что самое интересное в этом и самое парадоксальное – это то, что потом как раз такие странные и становятся выдающимися личностями, а те, кто их оскорблял, выше обычного уровня, как правило, не поднимаются.
Вообще-то, каждый человек в чем-то странный. Любой найдет у себя в поведении нечто не поддающееся объяснению. Психиатры утверждают, что не существует абсолютно психически здоровых людей. Отклонения есть у всех, только проявляются у одних чаще, у других реже, а некоторые не хотят замечать их и утверждают, что они нормальные. Иногда свою странность люди, например, из сферы искусства, делают частью своего имиджа. Вспомните хоть Сергея Зверева, Бориса Моисеева…
Впрочем, в обыденной жизни, в быту, в общении с такими людьми, конечно, нелегко. Общество устанавливает какие-то рамки, не давая людям выходить за их пределы.
В СССР рамок этих было очень много. И воспитывали в основном одинаково – вот и появлялись люди в большинстве своём хорошие, весьма положительные и похожие в поступках и взглядах на жизнь. Что, в принципе, и неплохо. Октябрята – будущие пионеры, пионер – всем ребятам пример, комсомольцы – беспокойные сердца, берём с коммунистов пример… Октябрятские звёздочки, пионерские звенья, костры и песни, комсомольские отряды… Мы верили в светлое будущее и другой такой страны не знали, где так вольно дышит человек. А кому не нравилось «дышать вольно», тех высылали за границу, держали в тюрьмах или психушках.
Все странные, ненормальные прятались по норам, составляли движения хиппи, андеграунда и проч. Их клеймили, осуждали всем миром, выталкивали за пределы общества.
Помнится, случилось мне поехать в составе комсомольской делегации в чужую страну. Нас, как и у Высоцкого, долго инструктировали, чё там можно, чё низзя. Но через пару дней мы уже заказывали «по сто» в ресторане, чем сначала шокировали руководительницу группы, а потом приучили и её выпивать с нами – по-комсомольски :)
Нет, вели мы себя вполне прилично, блюли честь самой великой страны мира, сеяли разумное, доброе, вечное среди отсталых на века в идеологическом плане жителей, держались кучкой. Но, как известно, в любом коллективе найдётся обязательно падла, которая микроклимат-то и разрушит.
В общем, как ни проверяли нас перед отъездом чекисты, а закрался-таки в группу враг советской власти. В одно прекрасное утро, когда мы сидели на балконе буржуазной гостиницы, пили их загнивающий кофе, курили французские сигареты и с досадой обсуждали мини-юбки блуждающих по бульварам ихних безнравственных женщин, как снег на голову – новость: один из нашей группы (секретарь комитета комсомола целого района между прочим) попросил политического убежища в посольстве США.
Ну, убежища ему никто не дал, конечно: оснований не было. Ценности для империалистов он совсем никакой не представлял. И вернули его в группу. Что тут было! Мы все наперебой клеймили его изменником Родины. Думаю, по возвращении судьбу-то ему чекисты попереломали. Что с ним сделалось после, я не знаю. Но вот такой он оказался странный. Хотя теперь, уже с точки зрения новой формации, можно сказать: а что тут такого? Человек имеет право жить там, где он хочет и где у него получится. Мир раздвинулся, расширил рамки.
Раньше между нами и нашими сверстниками за рубежом была огромная пропасть. Мы отличались и по мировосприятию, и по уровню жизни, и по стилю этой жизни. А сейчас что молодой россиянин, что американец, что француз, что какой-нибудь негр – все мыслят одинаково, танцуют под одну и ту же «Носа-носа», едят суши-муши, пьют мохито. В общем, похожи. А странности людей – это странности иного рода. То, что прежде называли чудинкой, теперь стало явным отклонением.
Вместе с тем в мире слишком много обычных людей. Они все так похожи друг на друга, они все стараются жить «как надо», чтобы «всё как у людей». А если кто-то не подчиняется законам общества, его называют странным. Чем меньше населённый пункт, тем сильнее общественное мненье. В каком-нибудь селе в донской глубинке или в маленьком городке, например, молодые люди не позволят себе многих выходок ростовчан или москвичей – тут же подключатся знакомые, соседки, школа, улица. Зашикают, заклюют. Не зря же ходит шутка: «Если хочешь быть пьяницей, проституткой, жирной коровой – пройди мимо бабок у подъезда и не поздоровайся».
Действительно, в маленьком городке люди как-то психически здоровее. Однако люди с чудинкой весьма привлекательны. Они живут по своим собственным законам, для них не главное, что там про них думают и говорят. Поэтому они не тратят кучу сил на то, чтобы всем понравиться, а вместо этого уходят в себя и работают над собой или над каким-то своим, иногда странным, но оттого ещё более интересным делом. С такими людьми общаться интересно. Интересно разбираться в их чувствах, мыслях. Правда, от такого общения быстро устаёшь, ведь неизвестно, что этот человек выкинет завтра и можно ли на него надеяться вообще. А иногда странность перерастает в сумасшествие.
Иду как-то по двору, останавливает меня бабушка – божий одуванчик и говорит: «А вы знаете, что теперь тут проход платный – пятьсот рублей!» Ну что ж, ничего не сказала рыбка…
Мне ужасно не повезло: на одной лестничной площадке со мной жила женщина, которая сошла с ума. И происходило это на наших глазах. Она превращалась из странной в сумасшедшую. В принципе, там вся семья такая – с чудинкой. Старшая сестра этой женщины, когда жила в нашем подъезде, думала, что она управдом, всем руководила. И, как ни странно, были в доме порядок и чистота. Потому как нормальные люди в большинстве своём готовы подчиняться хоть сумасшедшему, лишь бы это шло на пользу.
Так вот, дальше об этой истории. Поначалу эта женщина, завидев нас, старалась догнать и перейти дорогу. Таким образом она, видимо, "помечала" границы своего влияния. Она рассказывала, как в прежнее время работала на заводе, а потом ушла и начала ухаживать за больной матерью.
Потом, видимо, перестало хватать денег, и она, как, к сожалению, многие наши соотечественники, начала лазить по мусоркам. Только одни отдают себе отчёт, зачем они это делают, специализируясь на металлоломе, алюминиевых банках, бутылках или питании для кошек-собак, а другие начинают тянуть в квартиру всё подряд, потому как это всё, по их мнению, должно когда-то пригодиться. Что из этого выходит, трудно себе даже представить. В общем, Ковалёвка, психбольница, снова свобода, снова больница. Мы переехали. А там чем закончилось, уж я и не знаю.
В «Магните» недавно встречаем человека. Идёт – всех задирает, рассказывает о международном положении. Тоже, видимо, поначалу был с чудинкой, а теперь – неизвестно, что и делать.
То есть любая странность – это, прежде всего, отклонение в психике. Но кто-то собирает кактусы, другой плетёт бисером, третий рвётся во власть, чтобы поуправлять кем-то и поунижать подчинённых, четвёртый поёт под караоке, пятый откладывает на книжку миллионы, а ходит в обносках, шестой… Впрочем, сколько людей, столько и странностей. Главное – чтобы странности эти не выходили наружу и не вредили другим.
Одна из самых вредных «страннинок» – мания величия. У одних что-то получается, их начинают хвалить – и вот уже готов наполеончик. А некоторые сами впадают в гордыню и начинают себя ощущать грамотнее, умнее, прозорливее других. Часто такое поведение граничит с наглостью и хамством.
Люди ставят ультиматумы своим соседям, начальникам, губернаторам, президентам и даже, как мы видим в последнее время, целым странам. Имею в виду, конечно, Терезу Мэй. Ну, а тех, кто поменьше, так их тысячи, если не сотни тысяч.
Мне, например, раз в несколько дней по электронке присылает свои новые указы президент России и Всей Вселенной некий Анатолий Горшков. Всё очень грамотно, с печатями всякими. Присваивает воинские звания, заботится о населении страны, награждает… В общем, всё как положено… :)
С другой стороны, если бы не было таких и подобных им людей с отличающимся от общепринятого взглядам на мир и его устройство, как было бы скучно вокруг!
Но наметилась одна интересная тенденция: сейчас модно быть странным. И многие стараются странность эту подчеркнуть и выставить всем на обозрение: мол, посмотрите, я такой псих, я такой странный, не такой, как все...
И видишь идущих по улицам молодых людей, выкрашенных в какой-нибудь ядовито-зелёный цвет, по ходу следования делающих какие-нибудь выкрутасы, в штанах, спущенных на полпопы, а то и вообще все на подкатах…
Многие сейчас стараются быть философами, возвышенными, «немножко сумасшедшими». Думают, это хорошо выделяет их из толпы. Нет, просто это еще одна толпа. Толпа «оригинальненьких».
И что тогда делать нормальным?
____________________
Нашли ошибку или опечатку в тексте выше? Выделите слово или фразу с ошибкой и нажмите Shift + Enter или сюда.
Погиб рабочий во время ремонта канализации в Таганроге
