Новости Ростова-на-Дону, страны и мира
Есть мнение Крым, путевые заметки: «В родном краю мы стали чужими»

Крым, путевые заметки: «В родном краю мы стали чужими»

Историю города отражает его название. Название Симферополь происходит от греческого Simferopolis. В 1783 году российская императрица Екатерина завоевала Крым, ранее принадлежавший Османской Империи. Екатерина II, прислушавшись к предложению своего мудрого советника и фаворита Григория Потемкина, начала переименовывать на греческий лад все города, долгое время находившиеся под исламским влиянием.

Россия претендовала на звание преемницы Византийской Империи, и изменение названий — всего лишь часть огромного «греческого проекта» (геополитический проект Екатерины II, предполагавший сокрушение Османской империи и раздел её территории между Россией, Священной Римской империей и Венецианской республикой — прим. пер.). Конечной целью проекта было завоевание турецкого Константинополя в союзе с Австрией, а затем восстановление великой православной империи. По этой причине Екатерина назвала своего внука Константином и даже нашла ему греческую гувернантку, будто бы до исполнения этой мечты оставалось совсем немного. Однако Григорий Потемкин очень быстро умер, вслед за ним скончался и австрийский император Иосиф II, а затем и сама Екатерина II.

В настоящее время Симферополь не имеет ничего общего с греческой культурой, за исключением названия. Это типичный русский город. Как раз в то время, когда я приехал в Симферополь, там было очень жарко. В воздухе стоял тонкий аромат придорожных деревьев. Днем этот город залит белым солнечным светом, проникающим в каждый закоулок, а к вечеру становится прохладно. За большими деревьями скрываются здания в неоклассическом стиле. Но даже на самом роскошном проспекте Карла Маркса по-прежнему хорошо слышно жужжание насекомых. 

Из-за того, что Украина перестала обеспечивать полуостров энергоресурсами, Симферополь оказался в состоянии хронической нехватки электроэнергии. Несколько дней назад весь город лишился электричества, что вынудило Россию ускорить строительство подводного кабеля. Однако даже после заката солнца город выглядит тускло: все дороги темные, и только вдоль главной дороги может загореться мерцающий фонарь, будто бы вскоре и он тоже погаснет.

Я живу в гест-хаусе. Под висящей лампочкой булькает алюминиевый котел. Анна помешивает суп ложкой, и периодически почмокивая губами, пробует его на вкус. Бритый наголо Леша сидит на красно-коричневом диванчике, держа в руке банку пива. По телевизору говорят о том, что президент Путин как раз проводит очередные проверки. Мимо окна проехала старая «Лада», из которой на очень высокой громкости доносился рок.

Я спросил их об изменениях с 2014 года. Банка в руках Леши заскрипела.

— Украинцы сами не знают, какую пользу им принес Запад! В Крыму 90% людей поддерживают Россию.

— А остальные 10%?

— Татары, — Алексей шмыгнул носом, — они ненавидят нас, русских.

Анна выключила плиту и подала мне тарелку с супом. Я поблагодарил ее и сказал, что поем попозже.

— Ну, и куда вы поедете завтра?— поинтересовался Алексей. — В Севастополь? Ялту?

— В Бахчисарай.

— Будьте осторожны, — предостерег он, — это владения татар.

Бахчисарай зажат между двумя известняковыми утесами. Улица Ленина проходит через весь город, а с двух сторон стоят каменные блоки домов и магазинов, покрытые розовой черепицей. В центре возвышается татарский Ханский дворец, устремляя в небо острые шпили. Согласно легенде, последний татарский Хан взял в плен польскую принцессу, но не смог завоевать ее сердце. После того, как принцесса умерла, Хан, убитый горем, построил для нее фонтан во дворце. Много лет спустя Пушкин приехал в эти места, услышал эту историю и написал знаменитую поэму «Бахчисарайский фонтан». Я сел в чайной перед дворцом, решив выпить чашку черного чая. Татарский старик сел рядом со мной и поставил перед собой чашку с турецким кофе. Позади него на стене висел коврик с картой Ханского дворца, покрытый слоем пыли. Я поинтересовался у владелицы чайной, где находится моя гостиница. Бахчисарайские гостиницы в основном без вывесок.

— Вы имеете в виду «Савенки»?— она, немного подумала и ответила, — В конце дороги. 

— Далеко идти?

— Полчаса пешком, но в такую погоду ходить жарковато.

Я вышел из чайной. Солнце до дыма изжарило дорогу. Рядом с дворцом я встретил водителя, он оказался татарином. Он потирал свои усы, сидя в полуразвалившейся «Ладе». Мы ехали прямо по Ленинскому проспекту, как вдруг дорога начала сильно меняться: она явно сузилась, мы стали ехать в горы, а отеля так и не было видно. 

Я свалил свои вещи на обочину дороги и взглянул на валуны в горах, похожие на кости. В этот момент большие железные ворота на склоне с треском раскрылись. Тетечка в синем халате в мелкий цветочек вышла и, покачиваясь, подошла ко мне.

— Вы же ко мне?

— Да, а откуда вы знаете?

— Услышала!

Она слегка улыбнулась, но казалось, что мысли ее очень далеко.

— Владелица чайной мне позвонила, и я догадалась, что это вы.

Как только она открыла рот, я сразу увидел ее золотые зубы. Глаза очень темные, нос с горбинкой, а лицо покрыто паутинкой морщин, от нее исходит ощущение властной женщины. Черты ее лица похожи на европейские, а черт, доставшихся от монголов, почти не было видно.

Она говорит на хорошем английском языке, а такое редко встречается в Крыму. Позже она рассказала, что родилась в Самарканде, Узбекистан. В университете изучала английский и немецкий языки. Летом 1991 года она с мужем вернулась из далекой Центральной Азии в Крым, на свою родину.

Мы шли по гравийной дороге до самого склона, где располагалась деревенская хижина. Женщина открыла ворота и из них сразу же выбежала немецкая овчарка, безудержно лая на меня. Во дворе росла небольшая сосна, к стволу которой была привязана козочка. Несколько кур разгуливали по небольшому огороду и громко кудахтали.

Дом очень чистый, как будто совсем недавно белили стены. Специально для гостей выделили две комнаты. На заднем дворе стояла палатка, похожая на юрту. Женщина обратилась ко мне:

— Сначала тут была гора, мы вывезли камни, навели порядок, раскопали землю и уже потом начали строить дом.

На солнце она щурила глаза, а ее губы сами по себе были тонкими. Выражение лица было очень уверенным и решительным.

— Мы строили этот дом десять лет, и мой муж сам складывал каждый кирпичик. Все это время мы жили в палатке.

— Татар массово ссылали весной 1944 года в Центральную Азию, верно? Я слышал, что на сборы им давали всего лишь один час.

— Откуда ты это узнал?— она пристально смотрела на меня своими черными глазами.

— Я читал Солженицына. В своей книге он описал все тяготы, которые пережили татары.

— Вы приехали в Бахчисарай, чтобы узнать об этом больше?

— Отчасти да, — я кивнул.

— Вы журналист?— снова поинтересовалась она.

— Я писатель.

— Тогда лучше поговорите с моим мужем, — ее взгляд стал мягче. — Он учитель истории.

Ее муж Хакан в тот момент сидел за столом и записывал в тетрадку расходы семьи. Позади него на деревянном стеллаже стояли рамки с фотографиями и несколько произведений русских писателей 19 века. Лучи полуденного солнца проникли и в его комнату. Он оторвался от финансовых дел, поднял голову и снял очки, повесив их на рубашку. Затем он достал с полки книжку, покрытую слоем пыли.

— Присаживайтесь, — он обратился ко мне.

— Я пришел к вам, чтобы… 

— Жена уже рассказала мне. Что бы вы хотели узнать?

Как и жена, Хакан тоже родился в Самарканде. На лице были глубокие морщины. В 1944 году его родители успели сесть на поезд до Центральной Азии. Некоторые его родственники умерли в дороге.

Советское правительство заявило, что во время немецкой оккупации Крыма татары сотрудничали с врагом. Это «предатели родины», и они должны понести за это наказание. Однако у Хакана другое мнение: «Вторая мировая война — это конфликт славян и немцев, и татары приняли в этом участие не по своей воле».

— Татары подверглись гонениям не потому, что они что-то сделали.

Маленький котенок забежал в комнату с улицы и запрыгнул на колени Хакана. Погладив кота, он продолжил историю.

Существовало три направления для ссылки татар: Сибирь, Казахстан и Узбекистан. Сосланные в Сибирь татары обнаружили, что там очень много политзаключенных. Они быстро поняли, что разделили с ними одну судьбу, и стали им всячески помогать. Казахи очень радушно встретили ссыльных татар. Не повезло тем, кто попал в Узбекистан, особенно в первые два года было тяжело.

В 1953 году положение татар наконец-то улучшилась. Хакан и его жена родились как раз на следующий год — в 1954.

До Второй мировой войны в Крыму проживало около 220 тысяч татар. После войны и массовых ссылок треть татар просто погибла. Многие верили, что татары, считающиеся особенным народом, смогут в течение одного поколения приспособиться к обширной территории, простирающейся от Сибири до Центральной Азии.

— Любопытно, а как татары сохраняют самобытность и традиции своего народа?

— Мы рассказываем истории, — ответил Хакан.

В его памяти сохранилось очень много историй, которые рассказывал ему его отец: о богатом и прекрасном Крыме, о том, как татары подверглись несправедливым гонениям. Крымские татары могут постоянно рассказывать подробные истории об этом событии, нет ни одного татарского дома, где об этом не говорят. Причина в том, что они понимают: только воспоминания можно хранить вечно.

В этот момент к нам зашла его жена с тарелкой чебуреков. Кот тут же вскочил с колен Хакана и, мяукая, побежал тереться об ноги женщины. Она прогнала его из комнаты и прикрыла дверь.

— Кроме рассказов, еще есть национальная еда, — он взглянул на тарелку с дымящимися пирожками, — каждая татарская женщина передает своим детям знания о том, как готовить традиционную татарскую еду. Это помогает татарским детишкам, родившимся в Центральной Азии, не забывать кто они такие, и что они отличаются от узбеков вокруг.

— Еда — это очень надежное воспоминание, — я кивнул.

— Попробуй-ка! — он придвинул тарелку ко мне.

Я с самого утра был голодным, поэтому вцепился в чебурек, но быстро положил его на тарелку — было очень горячо.

— Расскажите, когда вы вернулись обратно в Крым?

— 24 ноября 1989 года, — ответил он, — никогда не забуду этот день.

В то время Хакан уже работал учителем истории в Самарканде. По окончании уроков, он вернулся в учительскую, где его коллеги из рук в руки передавали газету, в которой было написано, что «депортация татар — это варварский и жестокий поступок», а также всячески призывали восстановить в правах эту национальную группу. Это был своего рода сигнал для него. Именно в то время татары поняли, что у них появилась возможность вернутся обратно. Они продавали все свое имущество, садились в поезд и, проезжая через весь Казахстан, южные русские степи, Украину, возвращались в Крым.

— Мы очень дешево продали наш дом. Хотя в Самарканде он был очень неплохим. — Он взял фотографию со стеллажа. Это лето 1990 года, Хакан с женой позируют на фоне своего дома. За спиной стоит большая беседка, заросшая виноградом. На лозах уже созрели плоды, а лучи яркого солнца разлились по земле.

Хакан попрощался со своей работой учителя и, взяв только деньги от продажи дома, вернулся в Бахчисарай. Это был первый раз, когда он увидел свою родину, но из-за ярких рассказов родителей, было ощущение, что Хакан уже много раз бывал тут.

Однако для тех татар, которые родились в Центральной Азии, Крым не был похож на место, о котором они так долго мечтали. За 50 лет полуостров полностью русифицировался. 

— Крым не приветствовал нас. В родном краю мы стали чужими. 

В Центральной Азии у татар была и работа, и доход. Но в Крыму очень мало рабочих мест. Одно время они торговали на рынке. Дома они сделали небольшой огород, чтобы сажать овощи, но в Самарканде они никогда этим не занимались — пришлось начинать с азов.

Это было очень трудное время. Хакан уходил на рынок торговать овощами, а жена работала частным преподавателем английского языка. Они копили деньги для строительства дома. Все больше и больше людей просили заниматься с их детьми английским языком, причем обращались не только татары, но и украинцы.

 — Вы жили и в СССР, и на Украине, и теперь живете в России. В какое время жилось лучше всего?

— Независимо от режима, татарам всегда приходится тяжело. Нас прогоняли, но мы вернулись, несмотря ни на что. Нет таких людей, кто думает, что вернуться сюда и начать новую жизнь — это просто. Но мы сделали это по собственному желанию. Неважно, что случится, мы знаем одно: татары никогда больше не покинут Крым.

С утра жена Хакана специально для меня приготовила татарские пирожки и салат из помидоров и огурцов. Сверху салат был посыпан петрушкой, которую семья сама выращивает на заднем дворе. Среди овощей мелькали кусочки свежего козьего сыра. Я хотел сфотографировать семью на память, но они не согласились. Морщины на лице тетушки напомнили мне татарскую крестьянку в картинах Малявина.

Я уехал из Бахчисарая на автобусе. Моя следующая остановка — город Севастополь на побережье Черного моря. Здесь находится база российского черноморского флота, а также этот город — главный театр военных действий во время Крымской войны 1852 года. В 1920 году белогвардейцы, поддерживающие царскую власть дома Романовых, использовали эту базу как свое последнее укрепление. Но в итоге они обратились в бегство, и бывшая императорская Россия попала в руки Ленина — лидера большевиков. На этом история старой России закончилась.

Автобус пробирался через клубы дорожной пыли, а солнце было похоже на белое пятно на небе. Толстой тоже ездил по этой дороге: в своей повести «Севастополь в августе» он описал эту пыль как «плотную и горячую».

Во время Крымской войны молодой граф Толстой был офицером низшего ранга в артиллерийской бригаде. Во время этой военной кампании он писал, пил и играл в азартные игры, и за два дня и две ночи потерял 1500 рублей. По тем временам это была просто астрономическая сумма — рядовой солдат получал всего 70 копеек. В своем дневнике Толстой высказался по этому поводу: «Либо все, либо ничего».

В 1855 году, после годовой осады Британией, Францией и Турцией, Севастополь пал. Толстой собственными глазами видел, как французские флаги поднимались в небо… и не смог сдержать слез. В городе тотчас наступила необычайная тишина. Свой 27 день рождения он встретил поражением в войне и отметил его за азартными играми.

Наконец, я вышел в Севастополе. Я бродил вдоль проспекта им. Ленина в поисках тематической гостиницы в военном стиле. Говорят, что хозяин гостиницы Юрий — фанат военного дела. Сама гостиница располагается на втором этаже старого дома. Из окна виднеется сад с дубами, а внутри комнаты везде расклеены старые фотографии с изображением Крымской войны. В то время впервые в истории появились военные корреспонденты, ведущие репортажи с места событий. Благодаря этому осталось очень много фотографий. Как ни странно, они наполнены какой-то безмятежностью, и очень трудно связать их с теми военными действиями.

Юрия не было. Девушка по имени Наташа отвела меня в комнату. Там я достал книгу, написанную британским историком Орландо Файджесом (Orlando Figes) о Крымской войне, он был специалистом по русской истории. Я положил чемодан под кровать, а затем присел на диванчик в общей гостиной.

Во время Крымской войны, Россия была отсталым аграрным государством. Большинство офицеров — дворяне, как и Толстой, а рядовые солдаты — в основном неграмотные крепостные и крестьяне. Как и Екатерина, Николай I также считал себя хранителем всего христианского мира. Файджес считал, что Николай развязал войну, не рассчитав свои силы, но не из-за азарта, а из-за того, что его сердце было наполнено верой.

Согласно позиции России, Крымская война — это «последний крестовый поход». Англия и Франция считали этот конфликт всего лишь геополитической конфронтацией. Люди с изумлением обнаружили, что протестантские и католические государства помогали исламской стране в противостоянии христианской России.

 В то время Россия не только расширяла свое влияние на Балканском полуострове, но и продвигалась по Средней Азии и полным ходом приближалась к владениям Англии в Индии. Англия и Франция очень беспокоились по поводу России. В каком-то смысле отношения этих стран были похожи на то, что мы сейчас называем холодной войной. 

Услышав тихий вздох, я оторвался от книги. У кресла в углу стоял какой-то мужчина. Он был очень худым: настолько, что между ним самим и его штанами был большой зазор, через который все могли видеть белую линию живота. Он снова вздохнул, развернулся, и сел на диван. Внезапно он перехватил мой взгляд и посмотрел на меня. Он объяснил, что вчера вечером сильно напился и пришел сюда протрезветь. Он был похож на маленького раненого котенка.

Услышав, что я один приехал путешествовать по Крыму, он, словно чувствуя ответственность за нового гостя, на ужасном английском пытался рассказать мне про Севастополь и достопримечательности этого города. Однако потом он признался, что на самом деле он тоже не местный, и приехал сюда в командировку.

— А вы откуда?

— Я из Новосибирска, приехал продавать кондиционеры.

— Должно быть, бизнес идет хорошо?

Он грустно улыбнулся. Видимо, это особый вид сибирской печали. Я заметил на его плече какую-то рану, экран телефона тоже был разбит вдребезги. Он что-то тихо пробурчал, а потом снова развернулся и продолжил спать.

В гостиной было очень жарко, не было кондиционера. Я вышел на террасу посмотреть на качающиеся листья в саду. Там лежала полная блондинка и разговаривала по телефону. Судя по выражению ее лица и тону, могло показаться, что она расстается с любимым человеком или на гране разрыва. Она села на стул напротив меня, между нами был лишь круглый столик. Ее глаза покраснели, она закурила, держа сигарету бледными пальцами с желтым маникюром. Сигаретный дым сразу же подхватил ветер и понес в мою сторону, но ей было абсолютно все равно. Слезы уже наполнили ее глаза, и ей пришлось откинуть голову назад, чтобы они не вытекли. Мы сидели и ждали, когда солнце наконец перестанет так палить. Со стороны это выглядело так, будто бы мы были женаты много лет, и нам нечего было сказать друг другу.

Очень мало таких городов, как Севастополь, где повсюду стоят военные памятники

По дороге к Графской пристани я прошел мимо музея Черноморского флота, Могилы Неизвестного Солдата, памятника Герою и еще мимо какого-то военного мемориала. Все они посвящены как Крымской, так и Великой Отечественной войнам. Летом в этом наполненном солнечными лучами прибрежном городе за тобой всегда следует тень войны и смерти. Смерть — это ужасно и отвратительно, она не может заслуживать чествования. Но с этими памятниками смерть возвысилась до идеала, эпопеи и стала признанным источником русской идентичности.

Файджес писал о том, что Крымская война стала страшным унижением для России и вызвала ненависть к западу на долгие годы вперед. В то же время война разожгла чувство гордости русских людей. По их мнению, все эти жертвы России за христианские идеалы превратили провал на поле боя в победу нравственности и чести.

Свой героический статус Севастополь также получил во многом благодаря Толстому. Почти вся интеллектуальная элита России читала повести Толстого о Крымской войне. С тех пор Севастополь стал воплощением русского мужества и стойкости, и в романе-эпопее «Война и мир» этот героический дух русских проходит сквозь весь сюжет. Из истории мы знаем, что в Россию очень часто вторгались враги, но этот дух всегда помогал спасти страну.

Стоя на Графской пристани, я смотрел на сверкающее Черное море. Русские моряки и обычные туристы бродили, лавируя вдоль киосков с  хот-догами, палаток с квасом и стремясь попасть на пришвартованный в бухте круизный лайнер. Хлопая крыльями, чайки пронеслись над купающимися людьми. Мама с дочкой загорали, лежа на банных полотенцах.

Под памятником адмиралу Нахимову сидел молодой человек с ожогами на ноге и пил из бутылки белое вино Инкерман — наследство лучших годов СССР. Девушка-экскурсовод подошла ко мне и поинтересовалась, не нужна ли мне помощь. Она рассказала мне о том, что памятник воздвигли в 1959 году, чтобы не забыть адмирала Нахимова, командующего черноморским флотов во время Крымской войны. В советское время, каждый солдат военно-морского флота мог получить медаль Нахимова.

Я спросил у экскурсовода, что она думает о том, что Крым вернулся в состав России.

— Я украинка, — ответила она. — Но в Крыму русские и украинцы — это один народ, очень сложно разделить их. Мой папа украинец, а мама русская. Такие союзы очень часто встречаются в Крыму. Мы все говорим на русском языке. На самом деле, отвечая на вопрос о том, что я думаю о возвращении Крыма, я думаю, что это хорошо. Со времен начала Крымской войны у нас сформировалось чувство принадлежности к России.

— Как вас зовут?

— Ольга.

— Ольга, а за сколько вы проводите экскурсии?

— За 200 рублей.

Это все равно, что наши 22 юаня. Я вынул кошелек из кармана и вручил ей деньги, она поблагодарила. На вид Ольге больше 50 лет, никаких украшений и косметики, а в уголках глаз морщины.

Ольга начала свою работу. Она рассказала мне о подвигах адмирала Нахимова: о том, как его флот нанес туркам серьезные потери, как он погиб героической смертью во время обороны Севастополя. По сравнению с Файджесом ее рассказ был намного более патриотичным. Поколение Ольги выросло во времена СССР, и сейчас они несут на себе отпечаток этого времени. Иногда я чувствовал, что она ведет свой рассказ не как экскурсовод — это было похоже на своего рода пропаганду.

Мы пришли на Графскую пристань. Круизный корабль плыл по морю, а русские путешественники стояли на палубе. Холмы противоположного берега покрыты лесами. Ольга указала мне на вывеску на белой стене, гласящую, что в 1920-е, во время революции, белогвардейцы сели здесь на корабль и уехали в Стамбул. Вся императорская семья Николая II была расстреляна. Последняя надежда Романовых умерла, когда корабль с белой гвардией отошел от этого берега.

Если бы в том году Россия не избрала для себя такую дорогу, какой бы она стала сейчас? Я сразу вспомнил фразу из книги Светланы Алексиевич «Время секонд-хэнд» о том, что по природе мы все мечтатели, но со временем силы души истощаются.

Тем вечером я зашел в бар недалеко от порта. Там играл джаз, разливали местное крафтовое пиво. Внутри было очень оживленно, в этом месте собралось немало молодых людей. Парень за барной стойкой носил бороду, как у викингов. Он обсудил со мной технологию ферментации солода. Отделка бара выполнена в индустриальном стиле, стены оформлены под кирпич, и повсюду стальные стулья.

Я сидел у барной стойки и попивал свое пиво, как вдруг вспомнил о фантастическом романе Василия Аксенова «Остров Крым» — там описывается точно такой же джазовый бар. Мать Аксенова Евгения Гинзбург прошла через сталинские лагеря (ГУЛАГ) и смогла выжить. Другой рассказ Аксенова «Звездный билет» называют советским аналогом «Над пропастью во ржи» Сэлинджера (J. D. Salanger).

Роман «Остров Крым» был написан в 1979 году. Основная идея заключалась в том, что когда вспыхнула Октябрьская революция, большевики захватили всю страну, но царская власть все равно смогла отстоять остров Крым (в романе Крым — остров, а не полуостров — прим. пер).

По задумке Аксенова в Крыму можно было найти весь тот «передовой яд», который советская молодежь могла себе только вообразить: скоростные магистрали, небоскребы, суперкары, роскошные виллы, стриптиз-клубы, бары с джазовой музыкой, ночной клуб им. Набокова.

Главного героя зовут Андрей Лучников — он состоятельный дворянин, приверженец «левых». Он верит в автономный статус республик Советского Союза. Лучников организует политическое движение «Союз общей судьбы», которое побеждает на местных выборах в Думу. Вскоре после выборов Дума обращается к Верховному Совету СССР с просьбой о включении Крыма в состав Советского Союза. В ликующей толпе кто-то растянул транспарант с надписью «Крым + Кремль» = Любовь". И вот, спустя 35 лет, эта сцена повторилась в Крыму.

Я допил свое пиво и уже был готов идти. Молодой человек за барной стойкой попрощался со мной:

— До свидания, приятель.

Я вышел из бара. Ночью в Севастополе царит тишина и спокойствие. И в лунном свете видны лишь деревья…

Лю Цзычао (刘子超) Цзиньжи тоутяо, Китай, перевод и подготовка текста – ИноСМИ

Фото © РИА Новости, Алексей Мальгавко

 

____________________
Нашли ошибку или опечатку в тексте выше? Выделите слово или фразу с ошибкой и нажмите Shift + Enter или сюда.

10 комментариев

  • Жанна:

    Дочитала только до места, где Россия была отсталым аграрным государством, дальше не смогла. Противно

  • Фёдор:

    Вот китаец решил разобраться в хитросплетениях нашей отчественной истории. Точнее - в мифах, навороченных соЛЖЕнициными и в домашних росказнях некоторых крымских татар.
    Сразу скажу, что нельзя говорить, что ВСЕ татары ненавидят русских. Таких ненавистников я насчитываю среди них процентов 20! Остальные вполне нормальные и понимают все сложности нашей истории, не винят в них русских, да и любую иную нацию. Нас правильно воспитывала Советская власть в духе ПРОЛЕТАРСКОГО интернационализма (это самая верная позиия!).
    Предателей среди татар в годы оккупации было, к сожалению, много (думаю, что не больше тех же 20%). Много из-за них погибло крымских партизан...
    Но страница перевёрнута и надо жить вместе, строить новое справедливое общество. Татары и все остальные народы Крыма это понимают!
    Но китаец молодец. Только мне вот почему-то в Китай не хочется! Еду в августе в Крым!

  • Александр:

    Честно надо слушать бредни об аннексии Крыма и что нибудь подобное!
    Крым издревле славянская ,русская территория!
    Пора бы правду говорить об истории страны.А не выдуманную и переписанную!
    Вот строки из стихов классика А.С.Пушкина:"
    О чем шумите вы, народные витии? Зачем анафемой грозите вы России? Что возмутило вас? волнения Литвы? Оставьте: это спор славян между собою, Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою, Вопрос, которого не разрешите вы. Уже давно между собою Враждуют эти племена; Не раз клонилась под грозою То их, то наша сторона. Кто устоит в неравном споре: Кичливый лях, иль верный росс? Славянские ль ручьи сольются в русском море? Оно ль иссякнет? вот вопрос. Оставьте нас: вы не читали Сии кровавые скрижали; Вам непонятна, вам чужда Сия семейная вражда; Для вас безмолвны Кремль и Прага; Бессмысленно прельщает вас Борьбы отчаянной отвага - И ненавидите вы нас... За что ж? ответствуйте: за то ли, Что на развалинах пылающей Москвы Мы не признали наглой воли Того, под кем дрожали вы? За то ль, что в бездну повалили Мы тяготеющий над царствами кумир И нашей кровью искупили Европы вольность, честь и мир?.. Вы грозны на словах - попробуйте на деле! Иль старый богатырь, покойный на постеле, Не в силах завинтить свой измаильский штык? Иль русского царя уже бессильно слово? Иль нам с Европой спорить ново? Иль русский от побед отвык? Иль мало нас? Или от Перми до Тавриды, От финских хладных скал до пламенной Колхиды, От потрясенного Кремля До стен недвижного Китая, Стальной щетиною сверкая, Не встанет русская земля?.. Так высылайте ж нам, витии, Своих озлобленных сынов: Есть место им в полях России, Среди нечуждых им гробов."

  • Завродон:

    До включения Крыма в состав Российской империи в Крыму все народы говорили на смешанных диалектах гагаузского, половецкого, кыпчакского языков. Никаких греческих названий там не было. По современным исследованиям генофонда коренных крымских народов ничего славянского там нет, есть влияние: греков, готов, аланов, тюрков.

  • Завродон:

    Пардон, не гагаузского, а огузского

  • Александр:

    Крым издревле был Славянским!Русским! Ведь и море в старину называлось РУССКИМ!
    Ну а нашим модераторам- видно у них родная земля не здесь, а там ,где то .... не любят они её !Прикрываются всякими ложными причинами!
    "Для измены родине нужна чрезвычайная низость души." — Чернышевский Н. Г.

    • Модератор Большого Ростова:

      Просто Вы приводите какие-то цитаты из Вам известных сомнительных источников. Вот написали от себя - пожалуйста, публикуем. А всё остальное - уж извините, общайтесь со специалистами

      • Александр:

        Мы живем в свободной стране, и люди имеют право на свое мнение.
        И может ,кто то заинтересуется ,и почитает историю Руси от Василия Татищева,Михайло Ломоносова,Василия Марковича Флоринского,Бори́са Алекса́ндровича Рыбако́ва!
        А не ту,что нам преподносят,переписанную и перевернутую!

        «Искажённый язык, так же как и искажённая История, приводят к искажённому восприятию Действительности, подменяя Ценности и Желания низменными Извращениями. Всё это ведёт к потере Духа, Воли, Совести и понимания значений Добра и Зла. Теряя Образы Родного языка, мы теряем понятие - «Культурное Наследие Руси». Без культурного наследия народ деградирует» .

        • Модератор Большого Ростова:

          Если кто-то захочет почитать, он найдёт это в Интернете - так же, ка и Вы. В чём проблема? А ставить подготовленные Вами огромные цитаты мы просто не имеем права - хотя бы потому, что не хотим разогнать читателей, которым это неинтересно. Вы же допускаете, что кому-то может быть неинтересно?
          И Геббельса нам не шлите, мы не будем давать его цитаты.

  • Завродон:

    Название Чёрное море - это перевод с тюркского Кара Дениз. Греки говорили Понт или Понт Эвксинский. Русское море - это название 10-14 веков в некоторых арабских и древнерусских источниках, когда морем активно пользовались мореплаватели из Киевской Руси и
    русские купцы. Арабские летописи называли русами остготов, империя Германариха находилась в Северном Причерноморье до вторжения гуннов в 4-5 веках нашей эры, но в Крыму остготы в союзе с аланами и затем греками продержались практически до вторжения Османской империи в 15 веке (Феодоро, Страна Дори, Готия).

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Нажимая на кнопку «Отправить комментарий» Вы соглашаетесь с Правилами.
Если не работают лайки-дизлайки, читайте здесь

Материалы с лучшими фото

Счетчики, соцсети

  • Яндекс.Метрика
  • Рейтинг@Mail.ru