Умер Евгений Евтушенко – мы скорбим

Этого человека нельзя даже назвать эпохой, потому что он - несколько эпох.  

Евгения Евтушенко называли шестидесятником. Да, он входил в ту "могучую кучку" молодых поэтов эпохи хрущёвской "оттепели", которые делали культуру страны и которые соединяли СССР с другими странами - через поэзию, прозу, музыку, молодость.

Роберт Рождественский, Андрей Вознесенский, Белла Ахмадулина, Булат Окуджава... Они собирали стадионы, они были кумирами нескольких поколений. 

Все они давно уже ушли из жизни. А вот Евтушенко - задержался. Слава Богу. Ему было 84...

Слава Богу, что мы были его современниками, что общались с ним на встречах в Ростове. Сюда Евгений Александрович приезжал не раз - даже уже будучи очень больным.

Здесь два с половиной года назад поэт написал пронзительное стихотворение о месте страшной памяти в Ростове - Змиевской Балке.

Стихотворение было написано 13 декабря 2014 года в Ростове к международному проекту «Мужество помнить!» и опубликовано в газете «Комсомольская правда». 

В Змиёвской балке происходили массовые казни жителей Ростова-на-Дону В августе 1942 года фашистами были расстреляны и умерщвлены иными способами около 27 тысяч человек, главным образом евреев. Это место самого большого массового уничтожения евреев на территории России в период Холокоста. В настоящее время в Змиёвской балке находится мемориальный комплекс.

Сторож Змиёвской балки

Когда все преступленья замолятся?
Ведь, казалось, пришла пора.
Ты ответишь ли, балка Змиёвская?
Ты ведь Бабьего Яра сестра.

Под землей столько звуков и призвуков,
стоны, крики схоронены тут.
Вижу - двадцать семь тысяч призраков
по Ростову к той балке бредут.

Выжидающе ястреб нахохлился,
чтобы выклевать чьи-то глаза.
Дети, будущие Михоэлосы,
погибают, травинки грызя.

Слышу всхлипывания детские.
Ни один из них в жизни не лгал.
Гибнут будущие Плисецкие,
гибнет будущий Марк Шагал.

И подходит ко мне, тоже с палочкой,
тоже лет моих старичок:
"Заболел я тут недосыпалочкой.
Я тут сторож. Как в пепле сверчок".

Его брови седые, дремучие,
а в глазах разобраться нельзя.
"Эти стоны, сынок, меня мучают,
и еще - как их звать? "Надпися".

Я такого словечка не слыхивал,
ну а он продолжал не спеша:
"Сколько раз их меняли по-тихому
эти самые "надпися".

Почему это в разное время
колготились, незнамо с чего,
избегаючи слова "евреи",
и выматывали его?

Так не шла к их начальничьей внешности
суетня вокруг слова того.
А потом воскрешали в поспешности.
Воскресить бы здесь хоть одного.

Жаль, что я не умею этого.
Попросить бы об этом небеса!
Я бы тратить всем жизнь посоветовал
на людей, а не на "надпися".

Он был не просто поэтом. Он жил по своей же формуле - "Поэт в России больше, чем поэт". 

И он был - больше. Он был выразителем совести двух веков. 

Он останется с нами...

Редакция "Большого Ростова" 
На фото Галины Гускиной: Евгений Евтушенко в ДК «Ростсельмаш»

____________________
Нашли ошибку или опечатку в тексте выше? Выделите слово или фразу с ошибкой и нажмите Shift + Enter или сюда.