Поселение Ракушечный Яр – шаг за шагом в глубину веков

Украшение Нижнего Дона – гирлянда зеленых необитаемых островов, цепочкой протянувшаяся вниз по течению древней реки. Это излюбленные места отдыха туристов, байдарочников, рыболовов, но населенных пунктов здесь нет. Острова не всегда были необитаемыми, на одном известна средневековая крепость, не редки находки бронзового и железных веков, казачьего времени. Но особняком стоит поселение Ракушечный Яр, расположенное на острове Поречном, близ станицы Раздорской.

Первые поселенцы появились здесь на рубеже седьмого и шестого тысячелетий до н.э., и с тех пор эстафета жизни не прерывалась несколько тысяч лет – открыты слои каменного, медно-каменного и бронзового веков, раннего средневековья. Уникальность поселения в том, что все слои надежно «запечатаны» в свите почвенных отложений, и это позволяет нам видеть развитие культуры живших здесь людей в контексте природных условий прошлого. Иными словами, исторические этапы представлены не только в виде археологических находок, но еще и хорошо «прописаны» на страницах геологической летописи.

Открыл поселение выдающийся краевед, знаток истории Нижнего Дона, Учитель с большой буквы Леонид Тимофеевич Агарков – основатель музея ст. Раздорской. С 1960 г и до 1976 г на поселении работала экспедиция ЛГУ под руководством Т.Д. Белановской. Татьяна Дмитриевна внесла огромный вклад в изучение древних культур населения юга нашей страны. В этом году мы отмечаем 100-летие со дня ее рождения – в этно-археологическом комплексе «Затерянный Мир» пройдет конференция, посвященная этому событию.

Раскопки поселения были продолжены в 2008 г. Донским археологическим обществом, с 2013 г. работы ведутся совместно с экспедицией Государственного Эрмитажа.

Сейчас мы изучаем слои позднего каменного века. Несколько сюжетов о нашей экспедиции, впрочем, и фотографии будут, вероятно, красноречивее слов.

Сюжет первый. Природа

Окрестности старейшей казачьей станицы Раздоской. Местность очень красивая, живем мы на острове, что, конечно, здорово в части экспедиционной романтики, но… Красота и романтика нашей жизни оплачиваются ежедневным трудом по доставке всего необходимого для работы отряда. Лодка – наша кормилица и поилица: питьевой воды на острове нет, ее тоже привозим. Зато лес, солнце, звезды, воздух, роскошные пляжи и… батюшка Дон.

Сюжет второй. Лагерь экспедиции. Быт

Палатки, палатки, палатки… Пойменный лес. Высота берега – около 6 м. Поднимаем все вручную. Вверх тащишь все тяжелое (вода, еда, горючее), вниз легкое – пустые фляги, канистры и термоса. Хотелось бы наоборот…

Завтрак готовим сами, обед и ужин привозим с базы. Каждый день шесть километров туда и шесть назад. Вечером костер, гитара или опять работа – обработка цифровых материалов, фото, зарядка батарей и т.п. И, конечно, купание. Для женщин и детей душ, остальные – пожалуйте в Дон.

Сюжет третий. Коллектив

Народ классный. Сотрудники «Затерянного Мира», Донского археологического общества и волонтеры. И, конечно, семьи. Дети с нами делят радости и труды полевой жизни. А старшие работают не хуже взрослых – опыт большой. Юмор ситуации в том, что самый маленький ребенок обычно является старейшим археологом. Один раз вышло так, что моя дочь провела половину жизни в экспедициях – два месяца из четырех.

Сюжет четвертый. Раскоп

Я его люблю и ненавижу. До чего же глубокий, как долго мы его «грызем». И грунт твердейший. Раскоп доведен до глубины около четырех метров. И это все вручную – с 2010 года. Слой сезона 2018 полностью состоит из раковин моллюсков, в каменном веке их ели, а также использовали для вымостки территории - этакая первобытная мостовая. Тем, кто увидит раскоп, не нужно объяснять, почему поселение называется Ракушечный Яр.

Сюжет пятый. Работа

В шесть часов – подъем, чай и на работу. Завтрак позже, это разумно, сразу со сна нет аппетита. Днем перерыв часа три из-за жары. Потом опять до вечера работа. В руках скребок, рядом нож и кисть - для тонкой расчистки. И, конечно, мешки, пока еще пустые, но наполняются они стремительно. Идем тонким, 10 см, слоем, находки на месте, грунт – в мешки. Кажется плевое дело – мешок, а их получается на одном десятисантиметровом слое 1500 штук. Грунт выскрести, загрузить, забирковать, вынести на берег, промыть. И так полторы тысячи раз. А это только 10 см. Без промывки никак – почти все мелкие находки дает она. И это не оттого, что плохо копаем – раковины в слое маскируют звук, замыливают взгляд, мелочь проскакивает. Идут объекты – ямки, очажки, развалы посуды. Здесь уже своя программа – зачистка, фото, чертеж, описание, разборка. И съемка всего и вся на тахеометр – этот прибор фиксирует точки в трех координатах, на выходе сразу план. Сказка! Раньше все измерения вручную, и лишь глубина – нивелиром.

Новичкам тяжко, романтические представления об археологии пищат, стонут и едва не испускают последний дух под тяжким, прозаическим грузом полевой работы. Некоторые сдаются – не мое. А остальные если и загрустят, то, как правило, до первой хорошей находки. И вот уже горят глаза счастьем первооткрывателя… Наш. И чем лучше понимает слой, чувствует его, разбирается в деталях, тем легче работа, ожидание новых открытий перебивает монотонность обязательных процедур, романтика вновь расправляет крылья, но и она другая – круто замешана на совместном труде и товариществе.

Сюжет шестой. Находки

Тем, кто не в теме, многое сначала непонятно. Да и как иначе? К сожалению, очень распространены представления об археологии как некой просвещенной форме кладоискательства. А здесь что-то малопонятное и «очевидно» малоценное – какие-то черепки, кости, камешки, уголь и зола. А к ним такое внимание! На самом деле это малоценное и есть самое ценное. Битую посуду, кости, золу никто никуда не уносит – значит, жили именно здесь. Кости могут быть от диких или домашних животных – понятнее становится хозяйство и образ жизни. Орнаменты на посуде – это как подпись: я такого-то племени. А вплетаются в прежний орнаментальный сюжет новые мотивы – значит, взял суженую из других краев, а она, как мама научила, держится своих традиций. А мы начинаем понимать что-то в межплеменных отношениях. Комочек обожженной глины, на нем отпечаток пальца ребенка. Исторической информации – ноль. Отпечатку 8000 лет. Сердце под горлом…

Маленькие невзрачные бусинки из створок раковин. А решают большую проблему. Их много в могильниках, а на поселениях почти нет, вернее – не находят. А мы (слава промывке!) нашли. И стало понятнее, что за люди похоронены, какого роду-племени они были. Нашего роду-племени, от которого и мы все произошли. Древние индоевропейцы. Одно захоронение найдено нами – человека в могилу положили в сильно скрюченном положении: колени прижаты к животу, туловище изогнуто. Имитация ребенка в чреве матери? Возможно.