Как не остаться на старости лет одному: наблюдения социального работника

Я всю жизнь проработала журналистом. Эта интереснейшая работа была не только способом заработка, но и  всей моей жизнью, смолоду полностью захватив и подчинив меня своей динамике и постоянному общению с большим количеством людей. С благодарностью вспоминаю это время, но, подойдя к пенсионному возрасту, заметила, что вся эта «беготня» начала утомлять. Тем более что требования к скорости подачи информации с развитием интернета привели к изменениям в журналистике: в связке «скорость-правдивость информации» упор перешёл на скорость. А это мне, как прирождённому аналитику, стало мешать в работе. Так что к своей пенсии я подошла с уверенностью, что продолжать работать в этой сфере не хочу, а буду отдыхать. К тому же вскоре после наступления моего пенсионного возраста закрылась газета, в которой я работала. Так что всё к одному. И я стала полноправной пенсионеркой. Но хватило меня ненадолго. Привычка вечно бежать и что-то кому-то делать вскоре дала о себе знать чуть ли не депрессией. Тем более что мои дети выросли и живут отдельно, а внуков пока нет. И я несколько месяцев маялась неприкаянно, пока знакомая не предложила стать социальным работником.

При всей физической и особенно психологической трудности этой работы и маленькой зарплате есть в ней и плюсы. Самый главный плюс – это осознание своей полезности для общества. Ну, и относительно свободный график работы тоже для пенсионеров немаловажен. В-общем, я решила попробовать. Тем более что всю жизнь ко мне тянулись старики, и мне было с ними легко общаться. Им, видимо, нравилось моё умение слушать не перебивая и с интересом их бесконечные рассказы о жизни. А мне было действительно интересно: такие жизненные истории, в том числе любовные, ко мне приходили, что не надо читать и Дюма! Многие старики стали моими закадычными друзьями, многому меня научили и помогли в жизни, многие стали героями моих статей. Но если раньше я имела дело просто с разными стариками, то теперь, на новой работе, я стала общаться с ОДИНОКИМИ стариками. И вскоре поняла, что это – проблема из проблем.

Потому что некоторые одинокие старики имеют детей и внуков… В нашем обществе принято к таким «одиноким» относиться с предустановленной жалостью, во всем обвиняя детей. Мол, дети должны – и всё. Однако почему-то чаще встречаются мне старики, к которым дети и так, и сяк, а они, возомнив себя «пупами земли», просто на корню растаптывают эту заботу и хорошее отношение. И помогает этому «общественное мнение». Сердобольные соседки перемывают косточки детям: вот бессовестные, не помогают матери. А мать, получая сочувственные «охи» и «ахи», рада стараться: придумывает страшилки о неблагодарных детях. Чего греха таить: любим мы пожаловаться…

Вот одна моя подопечная, Надежда Ивановна, овдовев и испугавшись одиночества, поехала жить в семью дочери. Семья достаточно молодая, с детьми-школьниками, активная, деловая. Каждый занят своим делом, работают и учатся. А бабушка целый день слоняется по квартире одна и ждёт вечера, когда все придут. Ей мечтается: вот поужинают, сядут на диваны и кресла и будут её слушать, а она им расскажет о своей жизни и поучит жить. Но мечты разбиваются о действительность: вечером родным хочется отдохнуть, посмотреть телевизор, сделать уроки и посидеть «в телефоне». Вот и начались вместо идиллических вечеров истерики: «Никому я не нужна, никто меня не любит, лучше умереть». Никакие уговоры и воззвания к здравому смыслу не помогали – и на семейном совете было решено, что бабушка вернётся в свою квартиру, а дети будут приезжать-помогать. Ну, и для обеспечения повседневных нужд оформили бабушке в помощь социального работника. Дети сначала приезжали часто, но… Бабушка заявляла, что ей ничего не нужно делать по дому, зато заваливала своим нытьём и жалобами на одиночество. Кому из молодых, занятых по горло, это понравится надолго? Визиты сократились до привоза продуктов и чмок-чмок на пороге… И вот бабушка живёт одна. В этом же доме живёт её подруга тётя Валя, которая сначала звала мою подопечную гулять, звонила, интересовалась здоровьем, покупала по-соседски хлеб и кефир в магазине, приносила супчики, клюнув на нытьё о том, что дети бросили. А потом перестала. Спрашиваю: почему? А тётя Валя говорит: «А что, я должна одна ей звонить? Она мне никогда не позвонит, говорит, что нет денег на телефоне!». А гордая Надежда Ивановна… тоже обиделась! Раз не звонят, она перестала ходить гулять. Так и кончилась дружба. Есть у неё и соседи, тоже пожилые люди, с которыми моя подопечная не общается, хоть и прожила в доме достаточно долго. Нет, если соседи приходят решать какие-то дела, она вежливо разговаривает, но сама никогда ни к кому не обращается и никому не звонит. «А чего я буду тревожить людей?» Но каждый раз, когда я прихожу к ней, выслушиваю сентенции «Как плохо на старости остаться одной». Оказывается, люди у нас злые и неотзывчивые, а молодёжь (надо полагать, речь о детях и внуках) – бессердечная и безжалостная.

Другая моя подопечная, одинокая, инвалид, прикованная к инвалидному креслу, всё время готовит. Поначалу я про себя даже сердилась, таская для неё неподъёмные сумки: я «кормлю» весь подъезд. Потому что к бабушке постоянно приходили соседки, подруги по работе, многочисленные родственники, и она их угощала своими разносолами. Зато эта бабушка, несмотря на увечье, постоянно в хорошем настроении, всегда меня встречала-привечала, стараясь угостить, накормить. Она себя одинокой не считает и не учит никого жизни. И я приняла для себя эти физические сложности и всегда иду к ней с охотой и с хорошим настроением. А ведь бабушке, при желании, есть о чём поныть: и болячки, и живущая в селе с мужем-пьяницей безработная дочь, и маленькая пенсия. А вот, поди ж ты, всё у неё хорошо, и людям рядом с ней тоже хорошо: тянутся к ней люди и, естественно, помогают, кто чем может. А главное – не дают бабушке почувствовать себя одинокой и никому не нужной!

Ещё одна подопечная – тоже «интересная» бабушка, под 90 лет. Средняя дочь из семьи с 14-ю детьми! Не все дети дожили до сего дня, но несколько сестёр-братьев ещё проживают на Дону и в самом Ростове. Но бабушка не общается ни с кем из них! Несколько моих посещений были посвящены выслушиванию жалоб на воровство братьев-сестёр. Мол, приезжали, гостили, а после отъезда родственничков обнаруживалась пропажа денег и платьев. «Воруют» и соседи, поэтому бабушка никого в квартиру не пускает. Соцработника бабушка принимала практически возле входа – на стульчике у столика. Я про себя, конечно, отмечала эти «тараканы в голове», но ответа они не требовали, так я и ходила, приноровясь к хозяйкиным капризам и стенаниям на одиночество. Есть у бабушки и дочка, проживающая в Москве с семьёй, которая звонит по телефону и помогает советами. К дочери бабушка не едет жить, потому что «еле отучила «их» сидеть у неё на шее». Есть хорошая пенсия, и старушка любит себя побаловать вкусностями… Так и сидела я у входа на стульчике, выслушивала рассказы про бурную комсомольскую молодость вперемешку с предательством-воровством окружающих, пока однажды не заболела у хозяйки спина. Она попросила меня подать лекарство с полки шкафа, и мне пришлось впервые пройти в комнату. Лекарства на этой полке, заваленной бумагами, не оказалось, пришлось посмотреть ещё в нескольких местах. А в следующий мой приход старушка сначала высказала мне неудовольствие по поводу принесённых продуктов (картошка из магазина оказалась плохой), а затем практически без перехода начала обвинять меня в том, что я плохо работаю: вообще приношу плохие продукты, хотя до этого не было ни одной жалобы. Мои робкие отговорки, что я не произвожу продукты, а только покупаю их в ближайшем магазине, только распалили бабушку, она начала повышать голос и вдруг среди прочего, я слышу: «Ты у меня шаришься по квартире». Обомлев, я спросила: когда такое было? «А вот в прошлый раз шмон навела, всё обыскала», – заявила «божий одуванчик». И тюремный жаргон появился, откуда ни возьмись, хотя раньше бабушка старалась держаться нарочито аристократично (в СССР она долгое время работала директором магазина).

Да, и такое бывает в нашей работе. К счастью, редко. От этой бабушки я отказалась, к ней ходит другая моя коллега, которую я предупредила о том, что нельзя проходить в комнату ни в коем случае. Нужно ли уточнять причины одиночества бабушки? Самое странное – что она выбрала для себя одиночество практически осознанно (чтобы никто не обокрал), но при этом всё равно сетует на одинокую жизнь, что люди неблагодарные и её не любят, завидуют её обеспеченности…

Был у меня и одинокий дедушка, имеющий сына и дочь. Сын проживал в другом городе, а вот дочка – в Ростове, хоть и в другом районе. Дедушка жил очень грязно, так как не признавал бытовой химии (вредно) и, не умея готовить, варил себе на чёрной от копоти плите какие-то вонючие «помои». Узнав, что у него есть дочь в Ростове, я была, естественно, возмущена: как можно так «забросить» отца? Однако в результате его рассказов о жизни выяснилось, что старичок наш, бывший бравый капитан теплохода, бросил жену, беременную дочерью, с малолетним сыном и ушёл к другой. Потом к третьей, к четвёртой. Первой женой и детьми не интересовался, только до 18 лет платил алименты. Из-за этого больше не женился и не признавал последующих детей. И вот – старость, есть куча детей, но никто со стариком не общается. А он искренне не понимает почему: ведь он такой молодец, дал им жизнь. Что тут скажешь?

Таких историй много, так как все мои подопечные хоть и считаются одинокими, но реально одиноких (без родственников) среди них единицы. И вот парадокс: большинство из них живут долго и относительно здорОво. Практически ломая жизненный постулат «Делай людям добро – и оно к тебе вернётся». Потому что многие мои «хорошие», правильные знакомые, увы, уже не с нами. Но вот вопрос: а стоит ли жить долго в одиночестве, осознавая, что ты никому не нужен? Думаю, на этот вопрос каждый должен найти для себя ответы сам, и сам должен готовить для себя старость, возможно, пересмотрев свои привычки в обращении с близкими. Ну, а я продолжаю ходить и выслушивать стариковские сетования на одиночество, не смея возражать этим обездоленным людям, что в своих бедах виноваты они сами. Ведь пожилого человека поздно учить жизни, и уже ничего не исправить. Пусть хоть тешит себя мыслью, что сам он – прав.

Сегодня – День социального работника. Я поздравляю всех своих замечательных коллег с профессиональным праздником и желаю им здоровья и терпения в их нелёгком труде. Но статья вот получилась не о них, а о наших подопечных. Потому что труд социального работника тих и не заметен. И пусть губернатор отменяет нам бесплатный проезд, и пусть нам годами не прибавляют зарплату, и пусть нам не оплачивают наши разговоры с бабушками, которые часто перерастают в работу психотерапевта, и пусть будут тяжёлыми наши сумки… Нас согревает мысль о необходимости нашего труда, какое-то моральное удовлетворение от пользы, приносимой обездоленным людям. Это дорогого стоит.

Екатерина Славская

____________________
Нашли ошибку или опечатку в тексте выше? Выделите слово или фразу с ошибкой и нажмите Shift + Enter или сюда.