Вера Фёдоровна Панова родилась 7 (20) марта 1905 года в Ростове-на-Дону, в семье обедневшего купца, впоследствии помощника бухгалтера одного из ростовских банков. В 1910 году, когда девочке было лишь 5 лет, ее отец трагически погиб, утонув в реке Дон. Так что мать Веры - учительница музыки, поднимала детей на скудное жалованье конторщицы и вдовью пенсию от банка. Детство Веры Пановой было трудным. До революции она окончила 4 класса частной гимназии и отказалась от дальнейшего обучения из-за недостатка средств. Зато дома она много читала, занималась самообразованием, рано начала писать стихи.
С 1922 года, в неполные 17 лет, Вера подрабатывала репетиторством, а потом устроилась на работу в редакцию ростовской газеты "Трудовой Дон". Так и началась ее литературная деятельность. В 1926-1927 годах Панова уже вела отдел фельетона в газете "Советский Юг", и под псевдонимом "Вера Вельтман" и "В.Старосельская" (фамилия мужа) писала статьи, очерки и фельетоны. До середины 1930-х годов В.Ф. Панова работала в газетах и журналах Ростова-на-Дону; печаталась в газете "Молодежь Дона", в детских газетах и журналах "Ленинские внучата", "Костер", "Горн". Там же, в ростовской печати, она начинала и как драматург.
, Мариенгофом1975).
После убийства С.М. Кирова в декабре 1934 года, второй муж Веры Пановой, специальный корреспондент газеты "Комсомольская правда" в Ростове Борис Вахтин, был арестован по обвинению в принадлежности к "ленинградской оппозиции", сослан на 10 лет на Соловки, где и погиб. Единственное краткое свидание с ним в городке Кемь, разрешенное властями ГУЛАГа в 1936 году, Панова с пронзительной болью описала в очерке "Свидание", вошедшем в ее последнюю автобиографическую книгу. Саму Панову не посадили тогда только потому, что она, бросив все, просто сбежала из Ростова. Спасаясь от преследований, в 1937 году вместе с детьми и матерью она уехала на Украину, в село Шишаки Полтавской области. Там, на Полтавщине, с Соловков Панова получила известие о том, что Борис Борисович Вахтин был вторично судим по статье 58 УК и получил новую меру наказания - заключение в дальних лагерях с особым режимом, без права переписки и получения посылок. И вечная разлука. "За эту вечность разлуки я очень много узнала", - писала Вера Панова.
Началом серьезной литературной работы писательница считала написанную в 1939 году пьесу "Илья Косогор", за которую она получила свою первую премию - на конкурсе на лучшую пьесу для колхозного театра. "С этой пьесы началось мое бытие как драматурга", - вспоминала она. Потом была еще одна премия, разделенная между Щегловым (за пьесу "Сокровище Сампо"), Афиногеновым ("Машенька") и Пановой за пьесу "Старая Москва" (поставлена в 1940 году в Москве режиссером Ю.А. Завадским; опубл. 1956).
С 1940 года Вера Панова жила в Ленинграде. Свой первый настоящий гонорар она получила за сценарий детского новогоднего - 1941 года - утренника. И на все деньги купила еды, одежды для своих родных - матери, дочери и двух сыновей, которые в ту пору жили на Украине. Жили все вместе, но без мужа Веры Пановой, без отца сыновей.
Прорыв немцами Ленинградского фронта в конце сентября 1941 года застал ее со старшей дочерью в Пушкине (Царское Село). В октябре 1941 года Панова была отправлена в пересыльный лагерь под Псковом, а оттуда с дочерью перебралась в Эстонию (в Нарву), где ютилась в разоренной синагоге (об этом рассказано в ее пьесе "Военнопленные", 1942; опубликована в 1957 году под названием "Метелица"). Но и там долго оставаться не было возможности. По оккупированной территории Панова долго, по большей части пешком, пробирается на Украину, где остались ее мать и сыновья. До освобождения Украины она жила в оккупированном немцами селе Шишаки. В 1943 году их дом сожгли отступавшие немцы: "Не уцелело ничего, кроме нас пятерых, которым негде было преклонить голову". В конце 1943 года В.Ф. Панова переехала в город Молотов (ныне Пермь), где продолжала журналистскую работу в местной газете и на радио. Волей судьбы Пермь станет для писателя Пановой точкой старта. Именно здесь она заканчивает "Метелицу", задумывает роман "Кружилиха", здесь же была опубликована ее первая повесть "Семья Пирожковых" (1944). Переработанный вариант этой повести - "Евдокия" (1957) послужил основой для одноименного фильма (1961, сценарий В.Ф. Пановой, режиссёр Т.М. Лиознова).
В декабре 1944 года по заданию редакции Вера Панова, работавшая журналисткой в городе Молотов, совершила за 2 месяца четыре рейса в "образцовом" военно-санитарном поезде № 312 к местам боев за ранеными. Пановой поручалось написать брошюру о работе военных медиков. В феврале 1945 года брошюра была утверждена командованием поезда, но свет она так и не увидела: пока ее утверждали прочие инстанции, война закончилась, и санитарные поезда стали расформировывать. "Но ее перепечатали на машинке, на отличной бумаге, снабдили множеством фотоснимков и переплели в красный бархат. И даже к ней была приделана в виде закладки лента с золотой кистью. Ни одна моя книга никогда не будет так роскошно оформлена. В таком виде брошюра и пошла в Музей санитарной обороны вместе с двумя образцово-показательными вагонами ВСП-312", - вспоминала Вера Панова. - "Но главное, что пребывание в коллективе ВСП-312 имело то значение, что тут я окончательно поняла: я буду писателем, потому что не могу им не быть; не могу не рассказать о жизненном подвиге этих людей… Это и будет мой посильный вклад - и в литературу, и в жизнь".
писателем и драматургом Борисом Вахтиным.
"Спутники" были написаны в коммунальной квартире, где жило все огромное семейство, состоявшее из третьего мужа, Давида Дара, троих детей собственных, двух детей Давида Яковлевича от двух предыдущих браков. С ними жила еще мама, и все они ютились в двух смежных комнатах. Стол был один, за ним обедали, пили чай, дети делали уроки. Там не было места, и "Спутники" были написаны на подоконнике. Были широкие подоконники, где можно было разложиться, поставить чернильницу. Панова говорила, что самое большое неудобство состояло в том, что ныли колени, потому что они упирались в стенку. Приходилось время от времени вставать и разминаться. В 1946 году на Панову обрушилась слава. Она переезжает в Ленинград, ее принимают в Союз писателей. Панова становится частью советского литературного истеблишмента.
В Ленинграде она жила в доме, принадлежавшем ленинградскому Союзу писателей - организации элитарной, куда принимали только идеологически проверенных людей. А Вера Панова была дочерью купца, женой расстрелянного врага народа и находилась на оккупированной территории. Но у нее был читатель и почитатель, которого не было у многих партийных членов Союза писателей. Этим почитателем был генеральный секретарь ЦК ВКП (б) Иосиф Сталин. Тем не менее, несмотря на свое прошлое, она никак не старалась сблизиться с властью, загладить свою ненадежную биографию.
В 1947 году выходит роман "Кружилиха" о людях крупного уральского завода военных лет, вызвавший оживленную дискуссию в печати. Роман, написанный в жанре широко распространенного и поощряемого в советской литературе "производственного" романа, сводил деловую коллизию к нравственному конфликту. Противоречие между прагматично-волевым стилем руководства и инициативой масс, высвеченное Пановой, предвосхитило проблематику многих отечественных "производственных" романов и повестей 1950-60-х годов, в т.ч. Г.Е. Николаевой, В.Ф. Тендрякова, Ф.А. Абрамова, П.Л. Проскурина.
Николай Пунин и Лев Гумилев.
Вера Панова была осторожным человеком, и дружить умела со всеми. Сюда, в дом Адамини, в гости приходил даже "литературный палач" Всеволод Кочетов, романист и автор разгромных статей, в том числе и о творчестве самой Пановой. С другой стороны, муж Веры Федоровны Давид Дар отличался исключительной смелостью и острословием. Писатель С.Довлатов рассказывал: как-то в день рождения к Пановой пришли гости, известные советские писатели, начальство. Панова говорит: "Что-то у нас душно". А Дар отвечает: "Да такой обычный советский воздух". В этой квартире встречались советские писатели самых разных школ и самых разных направлений. Панова была объединяющим и умиротворяющим центром. Ее манера правдиво писать о людях не укладывалась в литературные каноны эпохи. Уже роман "Кружилиха" вызвал целую дискуссию на страницах "Литературной газеты". За печатной дискуссией, как положено, следовали публичные обсуждения, где специальные "люди из публики" возмущенно вопрошали: "Доколе будут терпеть очернительство этой Пановой?", "Почему на свободе Панова, оклеветавшая народ и партию?"
Критика воспринимала Панову осторожно. Когда выходил ее новый роман или повесть, несколько дней, а то и недель было молчание. Ждали, пока какая-нибудь из газет, вроде "Правды", не выступала с положительной или, наоборот, отрицательной статьей. Тогда вся критика подхватывала, соответственно, положительное или отрицательное мнение. Она всегда была в зоне риска, потому что позволяла себе чуточку больше, чем было разрешено советскому писателю в то время. Конечно, она думала о цензуре, как и всякий литератор. Это ее стесняло, она жалела, что не может писать так, как бы ей хотелось. Иногда она говорила, блестя глазами: "Если бы я писала так, как им нужно, всем бы было хорошо: и Союзу писателей, и райкому партии, и мне". Критика была опасна. Это было время, когда критическая статья могла грозить если не арестом, то опалой. Лишение права печататься для писателя означало отсутствие средств к существованию.
Героями Пановой были простые советские люди. Они - вне политики, вне грандиозных задач, которые ставит перед гражданами страна. Они не граждане, а люди. Влюбляются, воспитывают детей, беспокоятся о близких. Дом для них важнее работы. Официально узаконенный соцреализм таких героев не знал, партийная критика чувствовала - что-то в этой прозе не то, но и придраться по большому счету было не к чему. Панову обвиняли в том, что она описывает реальные людские судьбы, где есть место и трагедии, и разрывам человеческих отношений. Например, ее много упрекали по поводу романа "Кружилиха". Критикам было непонятно, почему директор завода, раз уж он хороший коммунист, нечутко относится к своей жене. Но Панова настаивала на своем и старалась сохранить свое видение человеческой жизни. Травля не достигла цели. Вероятно, роман вновь пришелся по душе главному читателю. В 1948 году "Кружилиха" получила Сталинскую премию второй степени.
В повести "Ясный берег" (1949, Государственная премия СССР, 1950) Панова перешла к изображению современного села, для чего, не довольствуясь своим "украинским" опытом, жила в одном из животноводческих совхозов. Влияние актуальной в те годы "теории бесконфликтности" сказалось, однако, в этой повести и на прямолинейно-поверхностных образах, и на общей тональности, слишком оптимистичной, лишенной жесткого социального анализа, и даже на проникновенных описаниях русской природы. Попыткой преодоления этой "гладкописи" стал роман "Времена года" (1953), в котором подняты проблемы общественной морали, взаимопонимания поколений. Образом Геннадия Куприянова Панова одной из первых обратила внимание отечественной литературы на тип юноши-скептика, равнодушного и ироничного, порожденный определенными социальными условиями. Злободневным было и обращение к процессу перерождения коррумпированной советской номенклатуры. Неслучайной поэтому была резкая критика романа "охранительными" литераторами, такими, как В.А. Кочетов.
Вера Панова получала тысячи писем, на ее книги в библиотеке выстраивалась очередь. Характерная история произошла с ней весной 1954 года в такси. За рулем сидел водитель и читал книгу Пановой "Времена года". Он узнал писательницу и говорит: "Вы за эту книгу Сталинскую премию получили?" Она говорит: "Нет, за другую". А водитель ей: "А я бы вам обязательно за эту премию бы дал". - "Почему?". - "А по двум причинам: во-первых, правду пишете. Вот начальник такой, как есть начальник. А женщина такая, как есть женщина. А во-вторых, потому что интересно. Читается легко". Вот эти две вещи - правдоподобие и интересный сюжет - и были основными причинами невероятного успеха Пановой. К началу 1950-х Вера Панова в советской литературе - имя, с которым нельзя не считаться. Сталинские премии и огромный читательский успех давали ей определенный иммунитет против нападок критики. После смерти Сталина в 1953 году ситуация стала куда хуже. На место мелких критиков, огрызавшихся на Панову в конце 1940-х, заступил матерый литературный волк - Всеволод Кочетов, опытный погромщик и бывший сосед Пановой по даче в Комарово.
Тематическим продолжением "Времен года" явился "Сентиментальный роман" (1958) - автобиографическое повествование о собственной юности, о Ростове и молодежных проблемах того времени, о чистоте, бескорыстии и гражданском темпераменте ее поколения. Написанный в русле зарождающейся в конце 1950-х годов "лирической прозы", роман реализовал свойственную манере Пановой особенность: в судьбе "среднего" человека видеть неповторимую глубину переживаний, исключительность духовного мира - и в связи с этим драматизм своей прозы обусловливать не внешней интригой, а внутренней жизнью героев.
Психологическая проницательность, способность глубоко постичь изгибы детской души проявила писательница в повести "Сережа" (1955). Это замечательная, трогательная повесть о шестилетнем мальчике, его жизни, переживаниях, ежедневных открытиях. Мир, каким его видит ребенок, ничуть не похож на тот, что видим мы. К.И. Чуковский писал: "Дело не только в том, что впервые в истории русской литературы центральным героем поставлен шестилетний ребенок, но и в том, что сама эта повесть классически стройна, гармонична. Дивная соразмерность частей, подчиненность всех образов и красок единому целому, та самая, что чарует нас в пушкинской и чеховской прозе". В 1960 году был снят одноименный фильм по сценарию В.Пановой совместно с режиссерами Г.Н. Данелия и И.В. Таланкиным. Фильм "Серёжа" имеет оглушительный успех и получает Большой приз на 12-м Международном кинофестивале в Карловых Варах в 1960 году.
В аналогичном ключе в 1950-е годы написаны и короткие "портретные" повести и рассказы о детях военных и послевоеных лет "Валя" и "Володя" - о судьбах ленинградских детей, вывезенных из осажденного города (на их основе по сценарию Пановой создан фильм "Вступление", 1960, реж. Таланкин), "Трое мальчишек у ворот", "Мальчик и девочка", "Конспект романа", "Про Митю и Настю" и др.
В 1958 году советская общественность осуждала совершившего грубую идеологическую ошибку Бориса Пастернака. За роман "Доктор Живаго" он получил Нобелевскую премию, и В.Ф. Панова вынуждена была выступить с осуждением Пастернака. Она этого себе никогда не простила. Травля Пастернака - единственная разгромная компания, в которой вынужденно участвовала Панова. Она испугалась за судьбу своих близких. Страх в людях ее поколения укоренился очень глубоко. Слишком многое пришлось пережить. Правда, Панова всегда оставалась беспартийной и демонстративно держалась в стороне от власти и всякой политики.
В начале 1960-х Панова в зените славы. Ее книги переводят, пьесы экранизируют, читатели ее боготворят, она признанный мэтр для молодых писателей. Сама Вера Панова чувствует, что не успела сказать еще что-то очень важное. Постепенно она приходит к исторической прозе. В середине 1960-х годов из летописной истории Киевской Руси она берет сюжеты "Сказания об Ольге" (1966) и "Сказания о Феодосии" (1966). В повести "Кто умирает" (1965) описан конец царствования Василия III. Она создает цикл исторических повестей "Лики на заре" (1966), историческую драму "Тредьяковский и Волынский" (1968), цикл рассказов-"мозаик" из истории русской смуты начала XVII в., изданный под общим заглавием "Смута" в 1980 году.
В 1960-е годы Вера Панова становится одним из самых популярных в стране кинодраматургов. На основе авторских инсценировок и сценариев Пановой выходят фильмы: "Сережа" (1960), "Евдокия" (1961), "Високосный год" (1961), "Вступление" (1963), "Поезд милосердия" (1964), "Рано утром" (1965), "Мальчик и девочка" (1966). В 1965 году выходит новый фильм по сценарию Пановой - "Рабочий посёлок" (режиссер В.Венгеров). В центре сюжета - судьба спивающегося рабочего Плещеева, потерявшего зрение на войне. В новой действительности слепой оказывается лишним. Но не по своим глазам и даже не по юной жизни, которую искалечила война, тоскует Плещеев. Безжизненный взгляд его черных очков - это горе утраченных иллюзий послевоенного времени - иллюзий, которым не было суждено сбыться. Для советского кино картина "Рабочий поселок" стала прощанием с Оттепелью.
С приближением старости Вера Панова все чаще говорила близким, что смерти не боится, но боится быть парализованной. Этот страх был ненапрасным. В 1967 году случился инсульт. Она оказалась прикована к инвалидному креслу. День инсульта она считала днем собственной смерти, писала позднее: "Я, Панова Вера Федоровна, умерла 20 июня 1967 года, когда меня поразил инсульт, лишивший меня возможности ходить и владеть левой рукой. Официальная дата моей смерти будет какая-то другая, но для себя я числю указанную дату, ибо до сих пор, вот уже более 2,5 лет, я, несмотря на все усилия любящих близких, превосходных врачей и целой роты людей, помогающих мне в моем бедственном существовании, не могу без посторонней помощи ступить ни шагу, и чувство жизни возвращается ко мне лишь в редкие минуты, главным образом тогда, когда я нахожусь в окружении любимых мною людей. Только эта любовь дает мне силы переносить мою отвратительную болезнь, коею я наказана за мои грехи, за то, что была плохой дочерью, плохой сестрой, плохой внучкой, плохой мачехой, плохой женой. От последних слов да не помыслят мои дети лишнего: плохой женой в смысле недостаточного внимания и недостаточной заботы о муже, в смысле же верности всегда была тверда идиллически, никогда никто не был нужен, кроме мужа, тут моя совесть чиста". Болезнь ничего не изменила - как и прежде, Вера Панова работала на износ и руководила жизнью своей большой семьи. По другому просто не могла.
"Я делаю все, что велят врачи, веду тишайший образ жизни, пытаюсь работать. Пытаюсь записать прожитую жизнь, получается клочковато, но это ничего - пусть внуки когда-нибудь прочтут, какая-такая была у них бабка, плебейка, вышедшая в число писателей - и ведь не самых захудалых, по совести надо признать: и читают, и переводят на разные языки, и диссертации о ней пишут, и имена себе на том создают, даже за границей. И есть даже книги, которыми я горжусь всерьез, это - "Сережа" и "Лики на заре", и есть думка написать хорошую книгу о XVII веке на Руси. Правда, удастся ли ее завершить - один Господь знает, но то, что уже для этой книги написано - не бездарно и ничем не выдает того обстоятельства, что у автора жестоко поражен мозг и работает, собственно говоря, только одна его половинка. Мне сулят, что я восстановлюсь, что буду ходить самостоятельно, и я для этого выполняю всё и об этом ежечасно молю Бога, но пока нет причин так уж обнадеживаться. Помоги мне, Боже. И спаси и помилуй моих близких и любимых, с величайшим самоотвержением несущих этот крест - мою болезнь, мою вопиющую беспомощность".
Лауреат Государственных премий СССР (1947, 1948, 1950) Вера Панова умерла в Ленинграде 3 марта 1973 года. Отпевали ее в Никольском морском соборе, а потом похоронили по православному обряду на Комаровском кладбище. Таково было её завещание. И это, пожалуй, был её первый открытый конфликт с советской властью. Потому что советский писатель должен быть предан земле после гражданской панихиды, а не после православной молитвы.
Современному читателю она знакома как персонаж и учитель Сергея Довлатова, ее собственные книги сегодня читают мало. На самом деле эта женщина была классиком советской литературы, писательницей, чьи книги были любимы и интеллектуальной элитой, и массовым читателем.
____________________
Нашли ошибку или опечатку в тексте выше? Выделите слово или фразу с ошибкой и нажмите Shift + Enter или сюда.
Почему украинцы считают россиян оккупантами
